Закончив хвалу Господу, она залезла в сундук, который мать вручила ей после свадьбы. Сундук сделал из кедровых досок ее отец, а мать наполнила содержимым – два стеганных вручную лоскутных одеяла, детские одеяльца, пинетки, серебряные ложки, салфетки. В углу сундука стоял маленький флакон со святой водой, и Элинор нарисовала ею крест у себя на животе. На этом ее ритуал заканчивался.

Уильям настаивал, чтобы она ездила в университет на такси, но Элинор все равно села в трамвай. Хоть она и вышла за богатого, но тратить деньги просто так все еще не привыкла. Время до занятий еще оставалось, так что она решила зайти в библиотеку. Двери с двойным остеклением едва успели закрыться у нее за спиной, как Элинор услышала, что ее зовут.

– Элинор, ну надо же! Я как раз о тебе вспоминала. – Миссис Портер, спускавшаяся по главной лестнице, помахала ей рукой. Волосы у нее были расчесаны на пробор по центру и туго завиты, черное платье в белый горошек сидело свободно.

– Здравствуйте, миссис Портер. – Элинор держала сумку обеими руками, стараясь не приплясывать от возбуждения при встрече с бывшей начальницей.

– Брак тебе к лицу, дорогая. Щечки округлились. – Она потрепала Элинор по руке.

– Спасибо, – ответила Элинор, хотя и не была уверена, комплимент ли это. Миссис Портер не знала, что Элинор ждет ребенка, но сейчас был неподходящий момент ей об этом рассказывать.

– Я как раз говорила своей новой практикантке – абсолютно бесполезной, – что мне понадобится от тебя кое‐какая помощь. Мы только что получили замечательно интересную коллекцию музыкальных сочинений Джастина Эли с Гаити и Амадео Ролдана с Кубы. – Она бурно жестикулировала, глаза у нее сияли, как медные монеты.

– Это чудесно! – Элинор раньше не слышала ни об одном из этих музыкантов, но энтузиазм миссис Портер был заразителен.

– Множество листов их музыки, личные записи и дневник жены Амадео. И не только; пойдем, я хочу тебе это показать. – Не дожидаясь ответа, миссис Портер поспешила наверх с такой скоростью, что Элинор, старавшаяся идти осторожно, еле за ней поспевала. Они поднялись на третий этаж, потом прошли мимо уборных в комнату рядом с кабинетом миссис Портер. Там на кипах бумаг и стопках коробок скопилось столько пыли, что Элинор тут же три раза подряд чихнула.

– Хелен Ченнинг Поллок, дочь великого драматурга Ченнинга Поллока, подарила нам всю библиотеку своего отца. Там рукописи его пьес, журнальные статьи, заметки к лекциям, театральные сувениры. Вообще все.

– Поллок? Откуда он?

– Мать у него была англичанка, а отец еврей, так что эту коллекцию мы поместим в зале для просмотра. Выдавать на руки не будем, только использовать для справок и исследований.

– Что‐то это не тянет на африканскую диаспору.

– Ну да, но если богатым белым очень хочется поспособствовать обучению негров в качестве частичного искупления за страдания, которые причинила атлантическая работорговля, кто я такая, чтобы им мешать? – Она подмигнула. – К дару также прилагалось существенное денежное пожертвование, которое мы используем для продолжения работы над нашей коллекцией.

Коллекции Мурленд-Спрингерн всегда требовались деньги. Миссис Портер частенько звонила издателям и просила пожертвований. У нее было множество друзей по всему миру, которые постоянно покупали для нее материалы и отправляли на архивирование.

– Когда ты на втором курсе начала здесь работать, то сказала, что хочешь стать архивистом. Я предлагаю тебе шанс.

– Но я же теперь замужем, – выпалила Элинор. В ушах у нее звучал голос Роуз.

– Замужем, но не поглупела же. Понимаешь, дорогая, в этой библиотеке когда‐то была всего одна комната для исследований, а я создала тут крупный научный фонд, и мне нужны твои молодые глаза и острый ум, чтобы продолжать работу.

Элинор посмотрела на экспонаты и почувствовала, как сердце у нее забилось быстрее. Она скучала по запаху старых книг, по тому ощущению, когда держишь в руках редкие документы и слушаешь давно забытую музыку. Возвращение в библиотеку сделает ее жизнь более осмысленной, пока Уильям будет проходить ординатуру.

– Я буду тебе платить как подрядчику. Можешь взять двадцать часов.

– Миссис Портер, я жду ребенка.

– Правда? – Она сжала руки Элинор.

– Да. Пока мало кто знает.

– Поздравляю, это просто чудесно. Ну тогда давай на совсем маленькое время, может пятнадцать часов? Я прослежу, чтобы у тебя был удобный стул.

Элинор очень хотелось согласиться, но Роуз настаивала, чтобы она сидела дома в ожидании родов. Было очень сложно убедить ее даже в том, что Элинор следует доучиться. С другой стороны, мать Элинор всегда ей говорила, что женщинам полезно иметь собственную заначку на черный день. Ведь именно так она и попала в Говард – на деньги, которые откладывала ее мать.

Миссис Портер наклонилась к ней поближе.

– Хочу тебе кое-что посоветовать. Чтобы брак был счастливым, нужно держаться за то, что делает тебя тобой. Я знаю, как ты любишь библиотеку. Используй эту страсть.

– С радостью! – выпалила Элинор прежде, чем успела убедить себя в обратном.

– Чудесно. Давай зайдем ко мне и составим тебе расписание. С возвращением! – Миссис Портер хлопнула ее по спине. – Я добавила к нашей системе кое‐какие новые категории, хочу скорее их тебе показать, и к черту Дьюи.

Позже тем вечером в постели Элинор рассказала Уильяму о работе в библиотеке. Сначала он был против, говорил, что будет достаточно зарабатывать, так что ей работать необязательно, но после поцелуев и уговоров все‐таки начал к ней прислушиваться. Элинор прямо сказала ему, что ей это очень надо. Потом она почувствовала, как ребенок внутри нее зашевелился, и Уильям прижал ладонь к ее животу, чтобы тоже это ощутить. Он был в таком восторге, что со спорами было покончено. Элинор добилась своего.

Глава 5

Каюк

Руби

Я успела натянуть через голову трикотажную кофточку, но еще не застегнула лифчик, когда в кладовку ворвалась худая женщина в синем платье и белом берете. Она изумленно оглядела наше самодельное любовное гнездышко. Шимми встал передо мной, будто мог скрыть меня от ее глаз.

– Симон Шапиро! – Женщину трясло. – Ты что, вконец рехнулся?

– Ма!

– Тут «ма» не отделаешься! – Из ее накрашенных губ летели брызги слюны. – Как ты мог так предать наше доверие и развлекаться с этой… этой шлюхой? – Ее слова были наполнены таким гневом, что причиняли мне физическую боль. Я попыталась спрятаться от нее, прикрывшись руками, но она нажала на кнопку переключателя, и комнату залил свет, высветив нашу тайну. Мне всегда нравился наш запах, но тут меня вдруг затошнило от него.

– Мне позвонила Эстер Хоффман и сказала, что ты